top of page

НА ПОЛІ БОЮ

Калі, ідучы, завітаеш

На поле бою старое,

Па надпісу адшукаеш

На ім ты магілу героя.

 

Каб новай набрацца сілы –

Стаміла цябе дарога, –

Прыляж ля яго магілы,

Нібы жывы ля жывога.

 

Прылёгшы, ты ўбачыш неба,

I ў травяным закутку

Скруці з газеты, як трэба,

Любімую ім самакрутку.

 

Бо з часу, як лёг ён пры шляху,

А ўсе праімчаліся міма,

Не чуў ён так блізка паху

Тытунёвага дыма.

 

I не здзіўляйся вельмі,

Не думай, што гэта здаецца,

Калі ў глухім падзямеллі

Ягонае

Сэрца

Заб’ецца.

 

I не здзіўляйся бясконца,

Калі ён адтуль спытае,

Якое на небе сонца

I сінява якая.

 

Бо ён і раней таксама

Любіў задаваць пытанні,

Курыць любіў самакруткі,

Выслухваць апавяданні.

 

Хаця ён і быў пахаваны

Пад музыку, песні, вершы,

Але назваць яго можна

Хутчэй жывым, чым памершым.

 

Перад палком выклікаюць

Яго і цяпер на паверцы,

Калі трапечуцца сцягі

I салдацкія сэрцы.

 

I кожны раз называюць

Пры гэтым і поле бою,

Дзе лёг ён на сталь кулямёта,

Сяброў засланіўшы сабою.

НА ПОЛЕ БОЯ

Когда на пути повстречаешь

Ты прежнее поле боя,

По подписи сразу узнаешь

Могилу солдата-героя.

 

Чтоб свежей набраться силы

И в путь свой отправиться снова,

Приляг у его могилы,

Как будто бы возле живого.

 

Прилегши, помедли минутку

В пахучей траве нагретой.

Любимую им самокрутку

Сверни из помятой газеты.

 

С тех пор, как за Родину пал он

В сраженьи на этом пригорке,

Ни разу еще не дышал он

Пахучим дымом махорки.

 

И ты не смущайся сильно,

Не думай, что это сдается,

Когда под землей могильной

Вдруг

Сердце его

Забьется.

 

Не удивляйся также,

Если тебя он спросит:

Какое сегодня солнце?

Какая на небе просинь?

 

И раньше любил он расспросы,

Любил начинать беседу.

Любил завернуть самокрутку,

Любил угостить соседа.

 

Хотя его здесь схоронили,

Хоть он и упал, распростертый,

Но числится он и поныне

Скорее живым, чем мертвым.

 

Перед полком на поверке

Его и теперь вспоминают,

Когда боевые знамена

На утреннем солнце сверкают.

 

И всякий раз называют

При этом и поле боя,

Где лег он на сталь пулемета,

Друзей заслоняя собою.

Перевод М. Исаковского

 

* * *

Ёсць у паэта свой аблог цалінны,

Некрануты прастор для баразён,

Дзе ён працуе з першае хвіліны

І да апошніх вечаровых дзён;

 

Ёсць думак прагавітае насенне,

У жменю назбіранае з дарог,

Што спелага чакае ўвасаблення,

Заліўшы хваляй жытняю аблог;

 

Ёсць сэрца маладое, без якога –

Без палкага, жывога пачуцця –

Няма ў яго нічога: ні аблога,

Ні плённых дум, ні самаго жыцця;

 

І ёсць адказнасць перад строгім вершам,

Перад яго пачаткам і канцом –

Каб баразну, радком пачаўшы першым,

У сноп звязаць шаснаццатым радком.

* * *

Есть у поэта свой надел целинный

Среди еще не вспаханных полей,

Где, борозды вздымая, гнет он спину

От первых дней и до последних дней.

 

Есть мыслей семена, он собирает

Горстями их на жизненном пути.

Дано им воплотиться в урожае

И восковую спелость обрести.

 

Есть сердце, что в пути не охладело,

Оно словам дает тепло и свет.

Нет без него заветного надела,

Нет зрелых мыслей. Да и жизни нет.

 

И есть ответственность – она безмерна –

Перед людьми, перед самим собой,

Чтоб, взрезав борозду строкою первой,

Связать свой сноп шестнадцатой строкой.

Перевод Я. Хелемского

bottom of page